Третий

Еще вчера, летящий на всех парах к своему окончанию роман, вдруг остановился. Он пытался уже несколько раз написать окончание. Все было хорошо, и хитросплетение сюжетов, и соответствие образов, и даже возможные пожелания читателей. Что тоже приходилось учитывать, ибо роман должен пользоваться успехом. Но вставая утром и прочитав, написанное накануне, он безжалостно рвал ни в чем не повинные листки исписанной бумаги и швырял в мусор.
Домашние притихли. Супруга лично следила за тем, чтобы его не беспокоили и сама заходила к нему только по его просьбе. Она прекрасно понимала, что даже у маститого писателя, каким он являлся, бывают подобные периоды.
Наконец он вышел из кабинета и стал бродить по дому. Все притихли и даже их пес, поначалу подбежавший к хозяину и ткнувшийся было холодным носом в эго руку, не получив желаемой ласки, поджал хвост и убрался в одном, только ему ведомом направлении.
Тут он заметил цветной конверт на столе.
- Это что?
Жена, сидевшая в уголке и вязавшая что-то, робко подняла глаза от своей работы.
- Нас пригласили на день рождения.
- Когда идти?
- Сегодня.
- А что, давай сходим.
Не поверив своим ушам супруга подскочила, забегала по дома, суетливо стала давать распоряжения.
Вечером они подъехали на торжество часам к десяти вечера. Он никогда не отличался пунктуальностью и поэтому хозяева дома нисколько не удивились столь поздним визитом.
После обычных дежурных улыбок и церемонных расшаркиваний он прошел в дом и стал рассматривать гостей. Все было обычно и скучно. Он уже намеревался побродить часок другой и сбежать домой, но тут вошла Она.
При ее появлении мужчины приосанились, а женщины насупились и зашептались. Она была безусловно великолепна. Его старый приятель тут же шепнул ему на ушко, что сия дама недавно развелась с мужем, является, по мнению многих, первой красавицей столицы на сегодняшний день и отвергает ухаживания всех поклонников.
Их представили друг другу. Безусловно, она прекрасно знала с кем говорит. Глядя них мужчины сразу признали свои поражения, без боя оставив пальму первенства за маститым писателем.
Он же просто воспылал. Его недописанный роман был забыт совершенно. Они стали видится, сначала на людях, потом уединивших в беседке в саду или, прогуливаясь вдоль, как им казалось, безлюдным аллеям. Она явно была благосклонна к нему, но держала на расстоянии не давая не то чтобы прикоснуться к себе, но даже приблизится.
Так продолжалось не одну неделю. Он уже начинал отчаиваться. И вот, когда казалось, пора было безнадежно отступить, она, словно почувствовав это, сдалась. При рукопожатии, она вложила ему в ладонь ключ и прошептала адрес и время.
Нужно ли говорить, что он прибыл в назначенное место заранее и стал нетерпеливо ждать. Но она не спешила. Ее небыло ни в назначенное время, ни часом позже. Только когда стрелка часов подбиралась к двум часам томительного ожидания, она вошла.
- Прошу прощения. Моя парикмахерша просто несносна. Вы простите меня.
Это "вы" сегодня сильно резануло его слух. На людях другое дело, но сегодня…
Он оглядел ее. Он была великолепна. Идеально убранный волос, одежда, обувь, все было подобрано с изысканным вкусом и сидело на ней прекрасно.
Он метнулся к ней, но не тут то было. Она остановила его жестом.
- Не спешите, вы так можете испортить мне прическу, а я так старалась вам понравится.
Даже забыв про это неприятное "вы" он залепетал что-то о ее неподражаемости. Она лишь только снисходительно улыбалась. Тогда он попытался возобновить свой штурм.
- Не спешите. Все будет, только не спешите.
Она не спеша сняла свое платье и прошлась по комнате, как бы невзначай дав ему возможность оценить ее белье. Он понял, что от него ожидают и, полный нетерпения, одобрил и его в самых высокопарных словах.
Дальше все развивалось в том же ключе. При любом действии она всякий раз подчеркивала свое великолепие и ждала его реакции.
Наконец они занялись любовью. Но и это было нечто, что сексом можно назвать только условно. Она контролировала каждый свой поворот головы, жест, взгляд, положение ноги.
Выйдя на улицу, ему показалось, что он идет не со свидания, а с некой выставки, главным героем на которой был, увы, не он.
Вернувшись домой, он сразу зашел в свой кабинет, взял чистые листки бумаги и за одну ночь дописал роман. Потом отложил рукопись в сторону и, подмигнув куда то в пустоту, произнес: "Я вам дам КРАСОТУ!" Снова взял перо в руки и написал уверенным, размашистым почерком название романа – АННА КАРЕНИНА.

dizel

Отнюдь. Я знаю, как минимум, одного человека здесь, кто бы мог составить мне компанию

Пятый

Семья была для него превыше всего. Так его воспитали с детства. Не то чтобы это ему внушали, но наблюдая за жизнью своих отца с матерью, их знакомых, да и просто соседей, он уяснил себе, что если даже на землю прилетят марсиане и у них тоже дома останутся семьи, то им всегда будет о чем поговорить. Потому что у семейных людей очень схожие проблемы и взгляды на жизнь.
Вопрос распределения обязанностей по дому он с самого начала определил четко. Благосостояние семьи это его забота, а, так называемые тылы, должна прикрывать жена.
И надо сказать, что никакой работы он не чурался, брался за все, что могло принести деньги. Интриговал, ловчил и просто вкалывал. Когда нужно было, он подался даже на дальний север, Б-гом забытый уголок Земли.
Поэтому, когда жена высказала ему, что он испортил ей жизнь и за это она тоже заберет у него самое дорогое, он воспротивился.
- Нет уж, милая, "Челси" тебе не видать!!!!